ПАРАДОКС ПО ИМЕНИ ДЖЕГГЕР (рок-архив)
Статья-интервью, впервые опубликованная более 30 лет назад (как вчера :)), содержит достаточное количество интересных фактов.
Огромная комната была роскошно пустой или почти пустой, насколько это могли сделать большие деньги. В ее центре находился Джеггер и занимался тем, что на профессиональном языке шоу-бизнеса называлось "подготовкой почвы" для следующего альбома. За дверьми пустой комнаты имелся предбанник, в котором толпились адъютанты, помощники, гримеры, менеджеры и журналисты. Там мне предложили выпить минеральной воды и расписаться под документом, символизировавшим невидимые батальоны, стоявшие на страже интересов мистера Джеггера. "Вам запрещается",- гласил пункт второй договора, из которого следовало, что мне запрещается все, что не разрешено мистером Джеггером или его администрацией.
Вполне естественно, что у такой большой корпорации, как "Роллинг стоунз", имеется своя бюрократическая машина - странно лишь видеть во главе стола совета директоров "последнего великого бунтаря рока". Впрочем, еще в 70-е, когда Трумэн Кэпот прокатился по США с "Роллинг стоунз", он так ничего и не опубликовал про те гастроли. И дело было даже не в цензуре менеджеров "Стоунз" и не в очередном творческом кризисе писателя, на кои Кэпот частенько жаловался,- а в полном отсутствии какой-либо спонтанности и импровизации на сцене и вне ее. "Все, что происходило, - признался Кэпот, - включая истеричный экстаз толпы, расчетливо режиссировалось "Стоунз" и их менеджерами".
Игра на публику, которую в 60-е режиссировал первый менеджер "Роллинг стоунз" Эндрю Олдхэм, - вспышки ярости, ругань, гримасы, изображение себя полными кретинами,- давно прошла эту стадию и теперь приобрела благообразие, став неотъемлемой частью хорошо налаженного механизма корпоративного шоу-бизнеса.
Мне было выделено время: 15.30 - 16.15. Из "предбанника", где в окружении осветительной аппаратуры своей очереди ждала команда итальянских телевизионщиков, меня провели в пустую комнату, куда через другую дверь вошел сам Джеггер и сел на диван, утонув в нем, словно в коконе. На высоком жестком стуле напротив сел я, всем своим видом выказывая внимание и деловитость.
"У него нежная белая кожа,- писала о нем журналистка Сесил Битон, когда Джеггеру было 24 года - Он обладает особой элегантностью: красив и уродлив одновременно, женственен и мужествен".
Битон отметила два парадокса Джеггера, столь полюбившиеся публике за эти тридцать лет. Алекс Корнер, давший на Джеггера одну из первых рецензий, писал: "По сути он изменил представление о том, что означает быть мужчиной. Актерская манерность Мика совсем не похожа на все мужские роли театра. Его игра скорее напоминает кокетство Мерилин Монро. И, сказать правду, глядя на него, ощущаешь неловкость".
Действительно, исполняя свои воинственные песни, Джеггер жеманничал, как королева школьного бала. И эта манера с тех пор прочно вошла в стиль последующих поколений исполнителей, кончая Принцем и Майклом Джексоном.
Одна из песен с грядущего альбома содержала слова: "Хочешь знать, какое у меня оружие? Это "узи", и в нем много патронов". Однако Джеггер не признает, что в его песнях содержится хотя бы намек на насилие. В последние годы он тщательно старается отстраниться от того Мика Джеггера, некогда исполнившего песню "Уличный боец". "Я никогда не считал, что насилие нужно нашему обществу. Оно просто морально неприемлемо". В этом же духе он открещивается от прежней репутации чуть ли не наркомана. "Очень жаль, что людей убеждали, будто наркотики - славная штука".
Возможно, вкусы Джеггера никогда не соответствовали тому образу уличного хулигана, созданного Олдхэмом. С юных лет Мик стремился к роскошной и элегантной жизни, окружая себя альбомами по искусству, свежими розами и камерной музыкой. Женитьба на Бьянке Перес Морена де Масиас ввела его в мир аристократии, о котором второй "стоун" Кейт Ричардс отзывался так - "все это дерьмо". О следующей жене Джеггера, знаменитой манекенщице Джерри Холл, в светской хронике писали как о "королеве лондонского света".
Кейт Ричардс по-прежнему осложняет Джеггеру жизнь презрительными высказываниями в его адрес. В тот день, когда я встретился с мистером М. Джеггером, Ричардс находился в Лондоне со своей группой "Экс-пенсив уинос". В газетах появилась фотография Ричардса: всклокоченный, похожий на вампира, в рваной майке, он покидал ночной клуб с бутылкой виски в руке. Я не мог удержаться от сравнения этой фотографии со снимком Джеггера в кругу своих детей - Джеймса, Элизабет и Джорджии - на пикнике, опубликованным в журнале "Вог". В журнале "Квин" писалось о любви Джеггера к живописи, гольфу и цветникам. "Свои уик-энды он проводит в поместьях друзей, посещает местные церкви, беседует о новых книгах, о выращивании роз и об очистке водоемов, то есть на привычные темы английской аристократии",
"А,- мрачно сказал Джеггер, когда я выплеснул на него всю эту информацию,- всегда одно и то же. Почему-то всем хочется, чтобы я оставался тем же, кем был в 60-х".
Если верить Ричардсу, Джеггер стал планировать сольную карьеру еще в 1980 году. "С подачи лизоблюдов он поверил, что способен добиться такого же успеха - и даже большего - в одиночку. Тогда ему не пришлось бы делиться деньгами с остальными участниками "Роллинг стоунз". Эта идея засела у него в голове".
На одной из карикатур Джеггер изображен поливающим деревья, на которых растут доллары, в то время как Ричардс сорит деньгами и выглядит последним оборванцем. Правда такова: если бы не финансовый гений Джеггера, Ричардсу нечем было бы сорить. Именно Джеггер создал финансовую машину "Роллинг стоунз" и в 80-х был назван "величайшим бизнесменом в истории рок-н-ролла". Начиная с 1967 года, его постоянно видят в обществе богатейших дельцов, с которыми он налаживает тесные связи.
Образ Джеггера с лейкой кажется мне симпатичным, тем более, что в одной из статей я прочел, будто Джеггер много времени посвящает дизайну садов в своих домах и поместьях. Выслушав меня, Джеггер сердито забрасывает на журнальный столик ноги, обутые в тапочки для кунг-фу. "Нет,- говорит он с раздражением,- я не садовник".
"Зачем бросать камни в свой огород?" - миролюбиво говорю я.
"Я не собираюсь бросать камни в свой огород. Но мне совсем не нравится идея, будто моя жизнь вращается только вокруг садиков".
"А гольф?"
"Гольф... Да, я люблю гольф. Это даже не спорт, а скорее мероприятие для общения".
Любит ли он читать? На этот вопрос Джеггер отвечает также без энтузиазма. Однако последнее из того, что он прочел, легким чтивом не назовешь: роман Сьюзен Зоннтаг "Вулканический любовник" ("Я не ожидал, что мне понравится, и все-таки мне понравилось".), книга Аллана Баллока о Сталине и Гитлере ("Написано интересно".), роман Форда Маддокса Форда "Хороший солдат" ("Кто-то мне дал".).
Признаться, Джеггер находится в двусмысленной ситуации: публика желает видеть в нем все того же уличного хулигана, каким он был тридцать лет назад, но процесс саморевизии завел Джеггера настолько далеко, что все, что он сейчас создает, повисает в героической пустоте.
"Верно, они хотят, чтобы я был тем же, что в 1969-м. Пока я такой же, их юность остается с ними. Это эгоистично, но их можно понять".
Ему 50. Что он думает о старости?
"С этим ничего не поделаешь. Живешь-живешь, а потом умираешь".
"Сегодня снова популярны ваши старые песни. Как на это смотрят молодые исполнители, скажем, Эксл Роуз (из "Ганз’н роузиз")? Не говорят ли они вам: "Эй, дедуля!"
"Нет, они всегда дружелюбны,- отрезал Джеггер холодно. - Они рок-музыканты, и их не интересует подобная чепуха. Их интересует сама музыка и чего ты в ней добился".
"Трудно убедить себя в том, что лучшие песни еще не написаны?"
"Нет, не трудно,- ответил он сразу, словно ждал вопрос. - У меня был бы слишком узкий взгляд на жизнь, если бы я считал иначе".
В комнату вошел человек и, гремя ключами, дал понять, что мое время истекло и наступила очередь итальянских телевизионщиков.
"Что хорошо в роке,- продолжал Джеггер,- так это то, что молодежь по-прежнему им интересуется. Иначе ситуация была бы другой, как, например, в джазе, куда молодежь не вносит практически ничего нового".
Когда я прощался и благодарил мистера Джеггера за интервью, у меня в памяти возникла фраза, сказанная однажды другом Джеггера художником Энди Уорхолом: "В жизни все повторяется. Возвращаются старые песни, а дети думают, что они новые, старики же вспоминают их - и это помогает поколениям найти общий язык".
Гордон Берн, перевел с английского В. Владимиров
журнал "Ровесник", 1993 г.
Послесловие: изданный вскоре после этого интервью сольный альбом Джеггера Wandering Spirit стал мировым хитом, после чего, Мик несколько охладел к сольному творчеству и сконцентрировался на деле всей своей жизни - "Роллинг Стоунз"... Остаётся ещё только пожелать здоровья, долголетия и новых творческих удач этому незаурядному человеку!