СТИНГ ДО И ПОСЛЕ "ПОЛИЦИИ" (рок-архив)
..."Думаю, что рок уже умер, но я развлекаюсь, отплясывая на его могиле",- в устах 90 процентов рок-звезд столь экстравагантное заявление выглядело бы скорее рекламным кокетством, в порыве которого можно принародно и укусить за грудь собственную щедрую кормилицу. Однако в случае со Стингом - а в "колодец плюнул" именно он - все далеко не так просто.
Дело в том, что он не позволял себе выглядеть банальным и зависимым еще тогда, когда сам был "небогат и не знатен" и звался вовсе не Стингом, а просто Гордоном Самнером. Ирония судьбы, но псевдоним Стинг ("пчелиное жало") слился в конце концов с образом певца, для которого с юности легендарные пионеры рока остались "общим местом" в музыке. А ведь именно тогда, в начале 60-х, пророки нарождающейся рок-культуры предпочитали креститься на сцене названиями различных докучливых инсектов.
Словом, Гордона к гитаре позвали виртуозы не рока, но джаза. Быть может, все-таки не прошло бесследно воспитание отцов-иезуитов, в пансион которых Самнер-старший, скромный служащий, определил своего непоседливого мальчугана, постоянно норовившего сбежать из родного, но изрядно надоевшего пригорода Ньюкасла. Впрочем, там же, в родных стенах, Стинг и получил музыкальный нокдаун, от которого, по его словам, не в состоянии оправиться до сих пор. Попав в шестнадцать лет на концерт Джимми Хендрикса, Гордон, два года импровизировавший на темы услышанных блюзов лишь для собственного удовольствия, впервые задумался о карьере профессионального музыканта.
Однако ни сейчас, ни тогда Стинг не мыслил своей жизни только в кружке, ограниченном "флажками-софитами". Для Гордона музыка явно не стала единственной и тем более "всепоглощающей" страстью. И если многие из его нынешних коллег-музыкантов, повинуясь внутреннему голосу, бросались с гитарами наперевес штурмовать небо, то Стинг следовал за своей юношеской мечтой с некоторой ленцой, словно поджидал на обочине попутный автобус. Ожидание, кстати, затянулось лет на десять.
Впрочем, как всегда, Стинг не особенно скучал. Изучал литературу в университете, подрабатывал на верфи, активно подавал надежды на беговой дорожке, запоем читал Джойса. А затем, казалось, окончательно остепенился, последовательно превратившись в преподавателя женского колледжа, мужа и отца. И лишь по вечерам, когда Самнер играл на бас-гитаре в местном самодеятельном джазе, в нем, вероятно, можно было угадать паренька, некогда заболевшего музыкой Джимми Хендрикса. Тогда, кстати, друзья по джаз-банду и прозвали его Стингом за пристрастие к неизменной майке в красно-желтую полоску.
Мечта не угасла, она тлела под ворохом повседневных забот. И поэтому, когда в 1977 году судьба послала Стингу своего вестника в лице профессионального барабанщика Коплэнда, он не колеблясь, решил покинуть свой тихий преподавательский затон, чтобы принять в Лондоне роды "Полиции".
Правда, поначалу дела у новорожденной группы, в состав которой, кроме Стинга и Коплэнда, вошел гитарист Энди Саммерс, были далеко не блестящи. Во всяком случае, у семейства Самнеров были основания для ностальгической тоски по прежней размеренной и вполне обеспеченной жизни. Не унывал, похоже, только глава семьи, с головой ушедший в музыкальные и эстетические изыскания. И голова Стинга действительно сыграла немаловажную роль в создании коммерчески привлекательного имиджа "Полиции", после того как он, лидер и вдохновитель группы, обесцветил свои волосы. Не время было плакать по волосам.
Однако конечный успех был предопределен синтезированием Стингом для своей группы характерного музыкального стиля на основе рок-н-ролла, ямайских напевов и перелицовки песен уже признанных кумиров. "Некоторые поют лучше меня, но я ни на кого не похож",- льстил себе тем не менее Стинг.
В 1978 году "Полиция" выпустила свой первый диск "Outlands of love". За семь последующих лет группе удалось продать по всему миру более сорока миллионов пластинок. Однако в творческом плане "полицейские" довольно быстро убедились, что не в деньгах счастье.
Окрыленный вселенской славой, личный состав "Полиции" все с большим трудом переносил авторитарный стиль правления Стинга, увлекшегося игрой в большого босса. К тому же воспитанник иезуитов все чаще изменял року с музой кино. Пресытившись своим сценическим амплуа холодного и недоступного красавца. Стинг с видимым энтузиазмом принялся преображаться на экране в разного рода коварных злодеев. Словом, во избежание громкого публичного развода "полицейские" согласились в 1984 году на годичный "творческий отпуск". Длится он, однако, уже почти пять лет и грозит вообще стать бессрочным. Гордон Самнер явно охладел к своему детищу.
Впрочем, Стинг не был бы самим собой, если хоть на время остался бы не у дел. Вероятно, именно после ухода из "Полиции" его голос настолько окреп, что стал хорошо слышен за стенами дискотек, зазвучал в унисон со временем.
Сейчас Стинг стал, вероятно, одним из самых политизированных певцов. И дело не только в том, что на своем первом сольном, без "полицейского сопровождения", диске он записал песни и о судьбах британских шахтеров, и о судьбе всего мира, сталкивающегося с проблемами сверхвооружения и экологии. Певец поставил свое имя на службу не лимонадным гигантам, хотя в принципе никогда не чурался коммерческой рекламы, но международным организациям и фондам, борющимся против психологического и физического самоистребления человечества.
Наивно было бы, конечно, утверждать, что обновленный Стинг явился и первым на Западе активным проводником идей нового мышления в искусстве. Однако его отказ от прибыльного участия в съемках последней киноверсии приключений Джеймса Бонда был вначале многими воспринят как очередной каприз пресыщенной "звезды". Отказывался же Стинг сниматься у таких умелых режиссеров, как Миллер или Скорсис. Лишь с опозданием прекрасный актер Тимоти Далтон - Джеймс Бонд № 3. известный нашим телезрителям по сериалу "Джен Эйр", понял, какой ущерб его репутации в условиях разрядки может нанести "агент 007", и задним числом открестился от этого персонажа.
А разве стали бы мы сейчас спорить с композицией Стинга "Русские", в которой он заявляет, что, несмотря на всю свою симпатию к русскому народу, никогда не подписался бы под угрозой Хрущева "Мы вас похороним".
Не хотелось бы, чтобы у читателей сложилось впечатление, что Стинга музыка интересует ныне только как ритмический фон для исполнения зарифмованных лозунгов "зеленых" и пацифистов. Он по-прежнему играет по всему свету свой своеобразный рок, в промежутках между гастролями импровизирует в кругу известных джазменов, а наедине с самим собой предпочитает, как утверждают, слушать Моцарта или читать романы Михаила Булгакова... Впрочем, Моцарт, Булгаков, жена и дети - это уже из жизни не Стинга, а скорее тридцатисемилетнего англичанина Гордона Самнера.
Михаил Щипанов,
журнал "Студенческий меридиан", 1989 г
